![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sunsetfСамой грустно, но энтузиазм тает прям на глазах, и выходит предсказуемый кисель. То ли просто все лень, то ли на погоду. Кому подарить завязку, а? Я б лучше дочитала, может меньше бреда было бы.
Глава 3, в которой Джонатан Харкер впервые решается на мокрое дело.
- Джонатаааан!
- Ну наконец-то...
- Мы уже битый час тут тебя ждем!
Три голоса, соблазнительный, нетерпеливый и раздраженный, слились в нестройный хор. Три пары глаз, серые, бледно-голубые и ореховые, сверлили его таким взглядом, что даже Джонатану на мгновение стало неловко за то, как долго он заставил ждать… их. Этих трех, классифицировать которых молодой адвокат пока затруднялся. Они были очевидно женского пола, выглядели бледными до прозрачности и крайне скудно одетыми – вот уж чего ему никогда не приходилось видеть, это чтобы английские леди одевались так, чтоб оставался нерешенным вопрос, застали их в момент, когда они облачались в платье или напротив снимали его. Хотя мысль была интересной, и он постарался запомнить фасон настолько подробно, насколько вообще человек практического склада ума способен описать что-то длинное, кружевное и воздушное. «Можно такое Мине подарить, после свадьбы», - решил он, одобрительно разглядывая выступающие формы обитательниц замка. Гостей она, конечно, в таком встречать не станет, это исключено. Но если для личного употребления… тут Джонатан встряхнулся, осознав, что мысли его уползли в сторону, между тем как он находится под обстрелом блестящих глаз, во взгляде которых сквозило солидарное желание встряхнуть его хорошенько, чтоб опомнился.
Будь Джонатан Харкер хоть самую малость склонен к мечтательности, он решил бы, что встретился нос к носу с привидениями. Но в течение последних пяти лет он не читал ничего более готического, чем история английского фондового рынка, так что эту гипотезу он стал бы рассматривать последней.
Против самой очевидной версии говорило многое, но все же за неимением лучшей Джонатан предпочел держаться ее и шагнул навстречу дамам, тут же взявшим его в оцепление.
- Добрый э…вечер, сударыни, - вежливо проговорил он, запнувшись, поскольку подходящее по времени словосочетание «доброй ночи» показалось ему не несущим приветственного смысла, а до утра еще было довольно далеко. – Позвольте представиться – Джонатан Харкер, адвокат. А вы дочери господина графа, полагаю?
Девушки странно переглянулись.
- Это мы-то? – возмутилась белокурая девица, чье декольте было самым глубоким.
- В некотором роде пожалуй… - задумчиво согласилась мрачноватая особа с копной распущенных темных кудрей.
- Если не заниматься казуистикой, то нет, мы не дочери графа, - строго отрезала третья, встряхнув рыжей шевелюрой. – Упреждая следующий вопрос: мы не жены господина графа, не племянницы господина графа и не его горничные. Надеюсь, мы сэкономили время.
«Ничего себе граф», - решил Джонатан, изумленно рассматривая три обступивших его залитых лунным светом силуэта в развевающихся белых одеждах. После того, как список возможных версий резко сократился, в его распоряжении осталась последняя и единственная, но самая фривольная: «Ничего себе антикварный дедушка из глубокой провинции! Умеет радоваться жизни!»
Сделав такие выводы, Джонатан расслабился. Все-таки с бесправными любовницами можно запросто. В приличном обществе их все равно наверняка не принимают. А граф-то… Уж конечно ему Париж без надобности. У него свой Париж дома. И еще какой.
В целом Джонатан был достаточно раздосадован встречей с графом Дракулой, чтобы ему захотелось чуточку насолить его трансильванскому сиятельству. А тут как раз и случай благоприятствовал, ведь зачем-то же девушки поджидали его глубокой ночью в неглиже? Видимо, султан из графа не очень удался. Почему бы и не задержаться тут с ними ненадолго. Может, граф о том и не узнает, но все же будет приятно думать о нем как о рогоносце. Трижды.
Лучезарно улыбнувшись, Джонатан открыл было рот, чтоб сказать что-нибудь любезное и остроумное для закрепления приятного знакомства, но не успел - слова застряли в горле, а затем он начал медленно пятиться.
- Сесиль! – рявкнула рыжеволосая девица, которая явно руководила троицей. Блондинистая Сесиль виновато потупилась, и ослепительная ответная улыбка, которой она одарила Джонатана, увяла.
- Я машинально, - виновато пояснила она. – Извини.
- Мне-то что! Ты ему теперь объясняй.
Джонатан как раз допятился до стены и спиной приник к ней – дальше отступать было некуда. Выражение самодовольства стекло с него, словно выплеснутый в лицо стакан воды. Он был окружен со всех сторон. Окружен прелестным графским цветником, каждый нежный бутон которого был наделен белоснежными клыками, достаточно длинными и острыми на вид, чтобы без труда загрызть средних размеров хищника, не говоря уж о каком-то адвокате, у которого ни зубов, ни когтей, одни только пугающие юридические заклинания в запасе, и те могут воздействовать лишь на самых молодых, неопытных и впечатлительных.
Оскандалившаяся Сесиль подошла поближе. Джонатан попытался отстраниться, но каменная стена не пожелала прогнуться, несмотря на все его усилия вдавить в нее туловище и слиться с кладкой в однородную гладкую поверхность. Плотно сжатые губы улыбались ему с пугающим миролюбием.
- Это не то, что ты подумал, Джонатан.
Утверждение было заведомо ложным, потому что «караул!» было единственной относительно сформулированной мыслью, посетившей Джонатана в течение последних пятнадцати секунд.
- Он сейчас в обморок грохнется, - съязвила ее товарка.
- Отойдите обе, - разозлилась рыжая командирша. – Толку от вас никакого. Разговаривать с адвокатами нужно на их языке. Джонатан, мы хотим нанять тебя для защиты наших интересов.
- Это в каком смысле? – поинтересовался молодой человек, отлипнув от стены и осторожно выпрямившись.
- В прямом, - отрезала она. - Пошли с нами, будешь все записывать. Не люблю по два раза рассказывать одно и то же.
Джонатан с сомнением оглядел троицу. Концы с концами в голове у него не сходились, но вроде бы прозвучало что-то разумное. По крайней мере рефлексы настаивали, что процесс покатился по знакомой колее.
- Долго еще думать будешь? Времени мало, уже утро на носу. Идем!
Сердитый окрик подействовал, и Джонатан слабо пошевелился, покачиваясь, словно севшее на мель судно, которое и радо бы поплыть, но увязло в донном песке. Ведь клыки - это конечно несколько выбивает из колеи, но все же дело в первую очередь. Видимая благонадежность адвокатских намерений привела к тому, что его заботливо подхватили под руки, дабы взять на буксир, но тут же и выпустили.
- А это зачем? – строго спросила нанимательница, брезгливо указав пальцем на высунувшийся из-под рубашки крест. Джонатан и сам не сразу вспомнил зачем он и откуда взялся, но испытал сильное побуждение рассказать всю-всю правду без утайки, что в принципе было ему не свойственно.
- А, это вот… Мне в трактире подарили. Сказали, граф человек редкой богобоязненности, иначе к нему и подходи. Скажет «креста на тебе нет» и откажет от дома.
- Заботливые ж наши крестьяне. Снимай.
- Почему? – Джонатан ощутил, что снова теряет ориентацию в пространстве, словно чья-то чужая, более сильная воля вытесняет его собственные желания. Тем не менее привычка задавать много дополнительных вопросов, которую всегда осуждал глава адвокатской конторы «Хаукинс&К”, осталась при нем.
Ответ последовал незамедлительно. И даже показался ему логичным, в его нынешнем состоянии духа.
- Потому что сглазили его добрые крестьяне. Сглазили и подарили. Несчастье тебе принесет. Ясно? Снимай.
Джонатан послушался. В голове у него прояснилось, словно крест и впрямь был с подвохом, и на свободную территорию сразу полезли правильные, юридически грамотные мысли.
- А оплачивать мои услуги вы намерены? – проговорил он с достоинством. Рыжая девица, которая вела переговоры, нахмурилась.
- А как же! Мы тебя… - она заколебалась было, но, должно быть, решив, что честность лучшая политика, убежденно закончила: – Не могу пообещать, что мы совсем не станем тебя кусать, все-таки мы очень голодны. Но, честное слово, мы будем очень аккуратны. Назавтра и следа не останется. Ну так, разве что чуть-чуть.
- Я же говорила, в обморок грохнется. Вот всегда так.
*
Голова кружилась, шею пощипывало, словно он брел с раскрытым воротом через болото, где царствовали гигантские комары. Джонатан искоса глянул в окно, надеясь обнаружить первые признаки рассвета, но пока не виднелось ни проблеска. Перо уже выпадало из его руки. Подумать только, что мистер Хаукинс когда-то казался ему излишне требовательным.
- Не отвлекайся, Джонатан, - рыжая вампиресса, после трапезы представившаяся Кларой, стояла у него над душой, внимательно наблюдая за танцем кончика пера по пергаментному полу. Ее сестры по крови обитались тут же. Сесиль откровенно скучала. Чернокудрая Нелли, с нестертыми следами недавнего пиршества на алых губах, с кровожадным нетерпением постукивала по ножке стола носком башмака. - Про убийства все записал? Особенно с Сесиль он возмутительно поступил. Родные сдали ее в монастырь искупать грехи бурной юности. Для девственницы из 18-го века она вела себя очень раскованно. А он? Разве это правильно? Бедная девушка и душу не спасла, и догулять не успела. Уж не знаю, что хуже. Записал?
- Угу, - сонно подтвердил адвокат, бездумно воспроизводя на пергаменте очередной пункт обвинительного акта.
- Пиши теперь про незаконное лишение свободы. Граф водворил нас в закрытое помещение – пиши в скобках «замок» - ограничив нам свободу передвижения. Виданное ли дело, не выпускает нас никуда, словно узниц каких, - возмущенно проговорила Клара. - Мы этого так не оставим.
- Не имеет права, - поддакнула вторая вампиресса, продолжая отбивать ритм одной ей слышной мелодии, отчего стол мерно вздрагивал – да и Джонатан тоже.
- Теперь про жестокое обращение. С красной строки пиши. Он нас морит голодом. Целенаправленно изводит, сознавая, что недостаток витаминов плохо сказывается на нашей внешности и настроении. Сам обязался взять нас на содержание, и что? Который год кормит нас объедками с барского стола. Мы регулярно голодаем. Чем нам питаться, если он всех крестьян отвадил, которые сюда раньше то дрова приносили продавать, то свечи? Теперь уж ни живой души не ходит. Боятся, что психические болезни заразны. Записал?
- Записал, - кивнул Джонатан, меланхолически глядя, как рука сама собой выводит краткое содержание изложенной жалобы: «Голодающие крестьяне перестали посещать замок по причине скосившей их эпидемии».
- Пусть еще про принуждение к разврату запишет, - оживилась Сесиль. Вампиресса воззрилась на нее с сомнением. – Другого-то гардероба у нас нет, - пояснила блондинистая вампирша, многозначительно скосив глаза на глубокий вырез своего дезабилье, - а в таком разве поведешь себя скромно? Все равно не поверят.
- Ладно, чем больше пунктов, тем лучше, - согласилась Клара. - Джонатан, давай и это тоже, пиши, что нас провоцируют на действия сексуального характера, что противоречит нашему целомудренному воспитанию и гражданской позиции. Готово? Вот теперь отлично. С учетом вышеизложенного, ты ведь понимаешь, Джонатан, почему нам непременно нужен адвокат?
Джонатан с сожалением вынужден был констатировать, что не понимает. Единственное, что он понимал, это то, что при жизни вампиресса, будучи то ли супругой, то ли дочерью его собрата по профессии, имела непосредственное отношение к юриспруденции, пусть и несколько искаженное ее своеобразным восприятием действительности.
- Чего же вы хотите от меня? – осторожно поинтересовался Джонатан.
- Мы хотим справедливости, - с пафосом объявила предводительница маленькой вампирской ячейки. - Граф должен ответить за свои гнусные деяния!
- Я вообще-то не по уголовным делам… - попытался откреститься молодой адвокат, с надеждой отметив, что небо за окном начало слабо светлеть, так что как никогда уместно было бы потянуть время.
- Не спорь с нами, Джонатан, - от внушительной отповеди, сопровождавшейся голодным взглядом, сердце у него провалилось в пятки. - Ты должен заставить графа заплатить по счетам.
- Так вы иск хотите выставить? – слегка воспрянул духом адвокат. Но поторопился:
- Вроде того, - кивнула вампиресса, доставая из сундука и протягивая Джонатану какой-то предмет, похожий на огромную зубочистку, остро заточенную с одного конца. Затем к нему добавился молоток.
- Возьмешь вот это и пойдешь утром в склеп. Мы тебе дорогу покажем, не беспокойся. Там будет спать наш Дракула, не ведая мук совести. Нужно будет открыть гроб и вбить этот кол.
Содрогнувшись, Джонатан запротестовал.
- Это же убийство получается!
- Убийство, Джонатан, - объяснила Клара, - это если мы будем творить самосуд. А если адвокат – то это не убийство получается, а неотвратимое наказание, адекватное преступной деятельности обвиняемого, так что все по закону.
- Какое ж это по закону, если мне нужно прокрасться куда-то тайком и еще и кол вбивать!
- Тогда зачитаешь графу сначала его права. А потом уже вобьешь кол. Это больше соответствует твоим понятиям о законности?
- Не очень, - признался адвокат. – У нас в Англии э… несколько другая структура исполнительной власти. Более… бюрократизированная.
- Джонатан, по правде, мы все еще довольно голодны, - проникновенно заметила Клара.
- Мы только заморили червячка, - вздохнула Сесиль.
- Самую малость, - подтвердила Нелли, облизнув губы. Очень наглядно. Намек был крайне прозрачен.
- Наверно, это и впрямь справедливо, - быстро признал молодой человек, прижав к сердцу кол и молоток. - Все-таки жестокое обращение это серьезное обвинение.
- Еще бы. И не забудь про эксплуатацию. Во все смыслах.
- Конечно, - закивал Джонатан. – И еще он кровопийца.
- Ну, это всего только способ питания.
- Опасный для окружающих, - слегка обиженно заметил Джонатан, потирая шею.
- Только если они добровольно искали общества вампира. Сами пришли в гости или к себе зазывали, - объяснили ему.
- И он ведь все-таки… давно скончался? Так что ему ведь все равно.
- А то! Живые в склепах не спят, верно?
Джонатан задумался. Не то чтобы ему нравился план, но что-то в нем определенно было такое, странно влекущее. Раз граф-то все равно скончался. Юридически. То без сомнения долг каждого убежденного юриста привести фактическое положение дел с задокументированным.
Не говоря уж о том, что в отсутствие истца путаница с недвижимостью разрешилась бы сама собой… Все-таки не очень-то ему хотелось бы долгоиграющей тяжбы с вампиром. Как ни поверни, а у вампира куда больше времени в запасе, чтобы десятилетиями ставить судам палки в колеса.
- Так… не будем терять времени. Где здесь у вас склеп?
*
ЗЫ Почему у нормальных людей фики добрые и персонажи такие славные, что хоть бери да влюбляйся. А мои сплошь поганцы. :(
ЗЫЫ Мне все время кажется, что я у кого-то что-то списала. Только не помню что и у кого. Если что, я ненарочно.
Глава 3, в которой Джонатан Харкер впервые решается на мокрое дело.
- Джонатаааан!
- Ну наконец-то...
- Мы уже битый час тут тебя ждем!
Три голоса, соблазнительный, нетерпеливый и раздраженный, слились в нестройный хор. Три пары глаз, серые, бледно-голубые и ореховые, сверлили его таким взглядом, что даже Джонатану на мгновение стало неловко за то, как долго он заставил ждать… их. Этих трех, классифицировать которых молодой адвокат пока затруднялся. Они были очевидно женского пола, выглядели бледными до прозрачности и крайне скудно одетыми – вот уж чего ему никогда не приходилось видеть, это чтобы английские леди одевались так, чтоб оставался нерешенным вопрос, застали их в момент, когда они облачались в платье или напротив снимали его. Хотя мысль была интересной, и он постарался запомнить фасон настолько подробно, насколько вообще человек практического склада ума способен описать что-то длинное, кружевное и воздушное. «Можно такое Мине подарить, после свадьбы», - решил он, одобрительно разглядывая выступающие формы обитательниц замка. Гостей она, конечно, в таком встречать не станет, это исключено. Но если для личного употребления… тут Джонатан встряхнулся, осознав, что мысли его уползли в сторону, между тем как он находится под обстрелом блестящих глаз, во взгляде которых сквозило солидарное желание встряхнуть его хорошенько, чтоб опомнился.
Будь Джонатан Харкер хоть самую малость склонен к мечтательности, он решил бы, что встретился нос к носу с привидениями. Но в течение последних пяти лет он не читал ничего более готического, чем история английского фондового рынка, так что эту гипотезу он стал бы рассматривать последней.
Против самой очевидной версии говорило многое, но все же за неимением лучшей Джонатан предпочел держаться ее и шагнул навстречу дамам, тут же взявшим его в оцепление.
- Добрый э…вечер, сударыни, - вежливо проговорил он, запнувшись, поскольку подходящее по времени словосочетание «доброй ночи» показалось ему не несущим приветственного смысла, а до утра еще было довольно далеко. – Позвольте представиться – Джонатан Харкер, адвокат. А вы дочери господина графа, полагаю?
Девушки странно переглянулись.
- Это мы-то? – возмутилась белокурая девица, чье декольте было самым глубоким.
- В некотором роде пожалуй… - задумчиво согласилась мрачноватая особа с копной распущенных темных кудрей.
- Если не заниматься казуистикой, то нет, мы не дочери графа, - строго отрезала третья, встряхнув рыжей шевелюрой. – Упреждая следующий вопрос: мы не жены господина графа, не племянницы господина графа и не его горничные. Надеюсь, мы сэкономили время.
«Ничего себе граф», - решил Джонатан, изумленно рассматривая три обступивших его залитых лунным светом силуэта в развевающихся белых одеждах. После того, как список возможных версий резко сократился, в его распоряжении осталась последняя и единственная, но самая фривольная: «Ничего себе антикварный дедушка из глубокой провинции! Умеет радоваться жизни!»
Сделав такие выводы, Джонатан расслабился. Все-таки с бесправными любовницами можно запросто. В приличном обществе их все равно наверняка не принимают. А граф-то… Уж конечно ему Париж без надобности. У него свой Париж дома. И еще какой.
В целом Джонатан был достаточно раздосадован встречей с графом Дракулой, чтобы ему захотелось чуточку насолить его трансильванскому сиятельству. А тут как раз и случай благоприятствовал, ведь зачем-то же девушки поджидали его глубокой ночью в неглиже? Видимо, султан из графа не очень удался. Почему бы и не задержаться тут с ними ненадолго. Может, граф о том и не узнает, но все же будет приятно думать о нем как о рогоносце. Трижды.
Лучезарно улыбнувшись, Джонатан открыл было рот, чтоб сказать что-нибудь любезное и остроумное для закрепления приятного знакомства, но не успел - слова застряли в горле, а затем он начал медленно пятиться.
- Сесиль! – рявкнула рыжеволосая девица, которая явно руководила троицей. Блондинистая Сесиль виновато потупилась, и ослепительная ответная улыбка, которой она одарила Джонатана, увяла.
- Я машинально, - виновато пояснила она. – Извини.
- Мне-то что! Ты ему теперь объясняй.
Джонатан как раз допятился до стены и спиной приник к ней – дальше отступать было некуда. Выражение самодовольства стекло с него, словно выплеснутый в лицо стакан воды. Он был окружен со всех сторон. Окружен прелестным графским цветником, каждый нежный бутон которого был наделен белоснежными клыками, достаточно длинными и острыми на вид, чтобы без труда загрызть средних размеров хищника, не говоря уж о каком-то адвокате, у которого ни зубов, ни когтей, одни только пугающие юридические заклинания в запасе, и те могут воздействовать лишь на самых молодых, неопытных и впечатлительных.
Оскандалившаяся Сесиль подошла поближе. Джонатан попытался отстраниться, но каменная стена не пожелала прогнуться, несмотря на все его усилия вдавить в нее туловище и слиться с кладкой в однородную гладкую поверхность. Плотно сжатые губы улыбались ему с пугающим миролюбием.
- Это не то, что ты подумал, Джонатан.
Утверждение было заведомо ложным, потому что «караул!» было единственной относительно сформулированной мыслью, посетившей Джонатана в течение последних пятнадцати секунд.
- Он сейчас в обморок грохнется, - съязвила ее товарка.
- Отойдите обе, - разозлилась рыжая командирша. – Толку от вас никакого. Разговаривать с адвокатами нужно на их языке. Джонатан, мы хотим нанять тебя для защиты наших интересов.
- Это в каком смысле? – поинтересовался молодой человек, отлипнув от стены и осторожно выпрямившись.
- В прямом, - отрезала она. - Пошли с нами, будешь все записывать. Не люблю по два раза рассказывать одно и то же.
Джонатан с сомнением оглядел троицу. Концы с концами в голове у него не сходились, но вроде бы прозвучало что-то разумное. По крайней мере рефлексы настаивали, что процесс покатился по знакомой колее.
- Долго еще думать будешь? Времени мало, уже утро на носу. Идем!
Сердитый окрик подействовал, и Джонатан слабо пошевелился, покачиваясь, словно севшее на мель судно, которое и радо бы поплыть, но увязло в донном песке. Ведь клыки - это конечно несколько выбивает из колеи, но все же дело в первую очередь. Видимая благонадежность адвокатских намерений привела к тому, что его заботливо подхватили под руки, дабы взять на буксир, но тут же и выпустили.
- А это зачем? – строго спросила нанимательница, брезгливо указав пальцем на высунувшийся из-под рубашки крест. Джонатан и сам не сразу вспомнил зачем он и откуда взялся, но испытал сильное побуждение рассказать всю-всю правду без утайки, что в принципе было ему не свойственно.
- А, это вот… Мне в трактире подарили. Сказали, граф человек редкой богобоязненности, иначе к нему и подходи. Скажет «креста на тебе нет» и откажет от дома.
- Заботливые ж наши крестьяне. Снимай.
- Почему? – Джонатан ощутил, что снова теряет ориентацию в пространстве, словно чья-то чужая, более сильная воля вытесняет его собственные желания. Тем не менее привычка задавать много дополнительных вопросов, которую всегда осуждал глава адвокатской конторы «Хаукинс&К”, осталась при нем.
Ответ последовал незамедлительно. И даже показался ему логичным, в его нынешнем состоянии духа.
- Потому что сглазили его добрые крестьяне. Сглазили и подарили. Несчастье тебе принесет. Ясно? Снимай.
Джонатан послушался. В голове у него прояснилось, словно крест и впрямь был с подвохом, и на свободную территорию сразу полезли правильные, юридически грамотные мысли.
- А оплачивать мои услуги вы намерены? – проговорил он с достоинством. Рыжая девица, которая вела переговоры, нахмурилась.
- А как же! Мы тебя… - она заколебалась было, но, должно быть, решив, что честность лучшая политика, убежденно закончила: – Не могу пообещать, что мы совсем не станем тебя кусать, все-таки мы очень голодны. Но, честное слово, мы будем очень аккуратны. Назавтра и следа не останется. Ну так, разве что чуть-чуть.
- Я же говорила, в обморок грохнется. Вот всегда так.
*
Голова кружилась, шею пощипывало, словно он брел с раскрытым воротом через болото, где царствовали гигантские комары. Джонатан искоса глянул в окно, надеясь обнаружить первые признаки рассвета, но пока не виднелось ни проблеска. Перо уже выпадало из его руки. Подумать только, что мистер Хаукинс когда-то казался ему излишне требовательным.
- Не отвлекайся, Джонатан, - рыжая вампиресса, после трапезы представившаяся Кларой, стояла у него над душой, внимательно наблюдая за танцем кончика пера по пергаментному полу. Ее сестры по крови обитались тут же. Сесиль откровенно скучала. Чернокудрая Нелли, с нестертыми следами недавнего пиршества на алых губах, с кровожадным нетерпением постукивала по ножке стола носком башмака. - Про убийства все записал? Особенно с Сесиль он возмутительно поступил. Родные сдали ее в монастырь искупать грехи бурной юности. Для девственницы из 18-го века она вела себя очень раскованно. А он? Разве это правильно? Бедная девушка и душу не спасла, и догулять не успела. Уж не знаю, что хуже. Записал?
- Угу, - сонно подтвердил адвокат, бездумно воспроизводя на пергаменте очередной пункт обвинительного акта.
- Пиши теперь про незаконное лишение свободы. Граф водворил нас в закрытое помещение – пиши в скобках «замок» - ограничив нам свободу передвижения. Виданное ли дело, не выпускает нас никуда, словно узниц каких, - возмущенно проговорила Клара. - Мы этого так не оставим.
- Не имеет права, - поддакнула вторая вампиресса, продолжая отбивать ритм одной ей слышной мелодии, отчего стол мерно вздрагивал – да и Джонатан тоже.
- Теперь про жестокое обращение. С красной строки пиши. Он нас морит голодом. Целенаправленно изводит, сознавая, что недостаток витаминов плохо сказывается на нашей внешности и настроении. Сам обязался взять нас на содержание, и что? Который год кормит нас объедками с барского стола. Мы регулярно голодаем. Чем нам питаться, если он всех крестьян отвадил, которые сюда раньше то дрова приносили продавать, то свечи? Теперь уж ни живой души не ходит. Боятся, что психические болезни заразны. Записал?
- Записал, - кивнул Джонатан, меланхолически глядя, как рука сама собой выводит краткое содержание изложенной жалобы: «Голодающие крестьяне перестали посещать замок по причине скосившей их эпидемии».
- Пусть еще про принуждение к разврату запишет, - оживилась Сесиль. Вампиресса воззрилась на нее с сомнением. – Другого-то гардероба у нас нет, - пояснила блондинистая вампирша, многозначительно скосив глаза на глубокий вырез своего дезабилье, - а в таком разве поведешь себя скромно? Все равно не поверят.
- Ладно, чем больше пунктов, тем лучше, - согласилась Клара. - Джонатан, давай и это тоже, пиши, что нас провоцируют на действия сексуального характера, что противоречит нашему целомудренному воспитанию и гражданской позиции. Готово? Вот теперь отлично. С учетом вышеизложенного, ты ведь понимаешь, Джонатан, почему нам непременно нужен адвокат?
Джонатан с сожалением вынужден был констатировать, что не понимает. Единственное, что он понимал, это то, что при жизни вампиресса, будучи то ли супругой, то ли дочерью его собрата по профессии, имела непосредственное отношение к юриспруденции, пусть и несколько искаженное ее своеобразным восприятием действительности.
- Чего же вы хотите от меня? – осторожно поинтересовался Джонатан.
- Мы хотим справедливости, - с пафосом объявила предводительница маленькой вампирской ячейки. - Граф должен ответить за свои гнусные деяния!
- Я вообще-то не по уголовным делам… - попытался откреститься молодой адвокат, с надеждой отметив, что небо за окном начало слабо светлеть, так что как никогда уместно было бы потянуть время.
- Не спорь с нами, Джонатан, - от внушительной отповеди, сопровождавшейся голодным взглядом, сердце у него провалилось в пятки. - Ты должен заставить графа заплатить по счетам.
- Так вы иск хотите выставить? – слегка воспрянул духом адвокат. Но поторопился:
- Вроде того, - кивнула вампиресса, доставая из сундука и протягивая Джонатану какой-то предмет, похожий на огромную зубочистку, остро заточенную с одного конца. Затем к нему добавился молоток.
- Возьмешь вот это и пойдешь утром в склеп. Мы тебе дорогу покажем, не беспокойся. Там будет спать наш Дракула, не ведая мук совести. Нужно будет открыть гроб и вбить этот кол.
Содрогнувшись, Джонатан запротестовал.
- Это же убийство получается!
- Убийство, Джонатан, - объяснила Клара, - это если мы будем творить самосуд. А если адвокат – то это не убийство получается, а неотвратимое наказание, адекватное преступной деятельности обвиняемого, так что все по закону.
- Какое ж это по закону, если мне нужно прокрасться куда-то тайком и еще и кол вбивать!
- Тогда зачитаешь графу сначала его права. А потом уже вобьешь кол. Это больше соответствует твоим понятиям о законности?
- Не очень, - признался адвокат. – У нас в Англии э… несколько другая структура исполнительной власти. Более… бюрократизированная.
- Джонатан, по правде, мы все еще довольно голодны, - проникновенно заметила Клара.
- Мы только заморили червячка, - вздохнула Сесиль.
- Самую малость, - подтвердила Нелли, облизнув губы. Очень наглядно. Намек был крайне прозрачен.
- Наверно, это и впрямь справедливо, - быстро признал молодой человек, прижав к сердцу кол и молоток. - Все-таки жестокое обращение это серьезное обвинение.
- Еще бы. И не забудь про эксплуатацию. Во все смыслах.
- Конечно, - закивал Джонатан. – И еще он кровопийца.
- Ну, это всего только способ питания.
- Опасный для окружающих, - слегка обиженно заметил Джонатан, потирая шею.
- Только если они добровольно искали общества вампира. Сами пришли в гости или к себе зазывали, - объяснили ему.
- И он ведь все-таки… давно скончался? Так что ему ведь все равно.
- А то! Живые в склепах не спят, верно?
Джонатан задумался. Не то чтобы ему нравился план, но что-то в нем определенно было такое, странно влекущее. Раз граф-то все равно скончался. Юридически. То без сомнения долг каждого убежденного юриста привести фактическое положение дел с задокументированным.
Не говоря уж о том, что в отсутствие истца путаница с недвижимостью разрешилась бы сама собой… Все-таки не очень-то ему хотелось бы долгоиграющей тяжбы с вампиром. Как ни поверни, а у вампира куда больше времени в запасе, чтобы десятилетиями ставить судам палки в колеса.
- Так… не будем терять времени. Где здесь у вас склеп?
*
ЗЫ Почему у нормальных людей фики добрые и персонажи такие славные, что хоть бери да влюбляйся. А мои сплошь поганцы. :(
ЗЫЫ Мне все время кажется, что я у кого-то что-то списала. Только не помню что и у кого. Если что, я ненарочно.